Алексей Иванов - Ненастье

 

* * *

 

Опасение Нельки, что Щебетовский пришлёт киллера, произвело на Серёгу серьёзное впечатление. Примерно через неделю после разговора с майором Серёга спросил у Яна Сучилина, своего водителя:

 

— Ты знаешь, где сейчас живёт Немец?

 

— Знаю. В общаге на Локомотивной. Он там у бабы своей приземлился.

 

Серёга подумал, что Герману неловко будет встречаться с ним где?нибудь в кабаке — кабак простому шофёру Неволину не по карману, а сидеть за Серёгин счёт — стрёмно. Да и разговор будет пока что короткий.

 

— Ян, договорись с Немцем, когда мне заехать к нему в общагу на пять сек по важному вопросу. Пусть он Таньку отошлёт куда?нибудь.

 

— Ясно, — кивнул Ян. — А чего ты хочешь от него, Серый, или это тайна?

 

— Да не тайна никакая. Приглашу его к себе в охрану.

 

— А я?

 

— И ты будешь, и он, — оба. У меня напряжёнка обозначилась.

 

Сучилин понял, что ему надо успеть всё выполнить до прихода Немца. Рядом с Неволиным у него ничего не получится — Неволин помешает.

 

Дело в том, что несколько дней назад, вечером воскресенья, к Сучилину домой заявился Басунов. Он не прошёл в квартиру, а вызвал Яна в подъезд. Они спустились на лестничную площадку и закурили у окошка. Сучилин жил «на Сцепе», и за окном была всем знакомая картина: игровая площадка во дворе, утонувшая в огромных февральских сугробах, из которых торчали только кровли песочниц; припаркованные тачки; ограда из бетонных плит, а за ней — задний двор магазина с мусоркой и штабелями тары. В заброшенном котловане, как в сквере, разрослись заснеженные кусты. Вдали по улице катились троллейбусы, в сизой вечерней дымке мигали светофоры.

 

— У тебя проблемы, Ян, но ты можешь их решить, — сообщил Басунов.

 

— Какие проблемы? — насторожился Ян. Он знал, что Басунов — сука.

 

— Июль девяносто четвёртого, — напомнил Басунов. — Шпальный рынок. Два стрелка от Батищева вальнули Чёрта и подбили Быченко.

 

— И что? — холодея, спросил Сучилин.

 

Конечно, он всё помнил. Помнил, как прозевал покушение на Егорыча, а потом, чтобы оправдаться, кинулся вдогонку за киллером через толпу на втором этаже рынка. На том «динамовце» ещё была футболка с Дольфом Лундгреном… Киллер израсходовал боезапас и, прорываясь к лестнице, прикрылся заложницами — схватил за шкирку двух девчонок?близняшек, продавщиц. Ян помнил их оголённые животы под топиками… Что на него тогда нашло?.. Он прострочил из АКМ киллера вместе с девчонками…

 

— Кому надо, тому всё известно, — Басунов глядел Сучилину в глаза. — Киллер — Иван Гнедых по кличке Гнедой. Убиты Дарья и Жанна Поляковы. Свидетели из наших — Завражный, Расковалов, Дудников, Зибаров, Неволин, Моторкин, Птухин, Хрипунов. Есть и гражданские свидетели. Есть протокол осмотра места преступления: Гнедой тогда остался без оружия. Ты просто грохнул тех двух шлюшек, Ян, и всё. Это от пятнадцати до пожизненного.

 

Сучилин тяжело дышал носом. Он стоял в подъезде перед Басуновым как?то сгорбившись, растопырив руки, — рослый, белобрысый, краснолицый.

 

— И что от меня хочешь?

 

Ян уже догадался, чего сейчас от него попросят.

 

— Убери Лихолетова, — сказал Басунов.

 

— Как?

 

— А я не знаю, Ян. Это уже твои заботы. Я вообще ничего не знаю.

 

В общих чертах Сучилин был в курсе тяжбы Серёги с Щебетовским и не сомневался, что заказчик — Щебетовский. Но кто слил майору информацию о деталях и участниках той бойни на Шпальном рынке? Витёк, кто ж ещё.

 

— Ты сдал меня боссу, Витёк? — изумлённо спросил Сучилин.

 

— Я не понимаю, о чём ты, Ян, — озабоченно сказал Басунов, с искренним сочувствием глядя на Сучилина. — Извини, друг, мне пора. Звони, если что.

 

Басунов спускался от Сучилина не на лифте, а по лестнице, и натягивал перчатки. Внутри у него всё отяжелело от удовольствия обладания, словно ему подарили дорогую и престижную иномарку. Управлять чужой жизнью Басунову было так же приятно, как управлять навороченной тачкой.

 

А Сучилин сразу решил, что сделает, как приказал Басунов. Да, ему жалко тех девчонок?лисят, однако сейчас он всерьёз разозлился на Серёгу. Он думал, что Лихолетов делит «Коминтерн» с Щебетовским, а он тут не при делах, но из?за конфликта Лихолетова Басунов напомнил ему, Яну, о том, о чём Ян четвёртый год изо всех сил старается забыть. Это Серёга виноват, что Яна ткнули рылом в кровь, о которой он и без того сожалеет. И пусть тогда Серёга заплатит за унижение товарища. Не надо было ему втягивать Яна в свои разборки. Отыскивая вину Серёги, злясь на Серёгу, Сучилин, сам того не сознавая, уже начал готовить себя к исполнению заказа.

 

Он каждый день сидел рядом с Лихолетовым за баранкой «гелика», но понимал, что на самом деле справиться с заданием будет очень трудно даже ему. Серёга не пацан, он не подпустит к себе, а ведь потребуется куда?то заманить его, чтобы уложить без свидетелей. После этого надо будет отвести подозрения. И вдруг ещё Неволин нарисовался!.. Он вообще всё усложнит. Следует отработать заказ до того, как Немец займёт место возле Серёги.

 

Времени у Сучилина не оставалось. Он приехал к общаге Неволина и долго ходил вокруг здания по заснеженным тротуарам, примеряясь ко двору, к дорожкам, сугробам, фонарям и к скверу, после этого зашёл в вестибюль и попросил кого?то из жильцов вызвать Немца на вахту. Неволин спустился.

 

— Здорово, — сказал Ян, подавая руку. Он не испытывал перед Немцем никакой неловкости, словно хирург перед пациентом. — Я от Лихолетова. Он хочет заехать к тебе сюда перетереть завтра в девять вечера. Просил услать куда?нибудь твою жену, если она вам помешает. Но базар ненадолго.

 

— А о чём разговор? — как?то недоверчиво поинтересовался Неволин.

 

— Он мне не докладывал. Он даже едет без меня. Это ваши заморочки.

 

Сучилин намеренно сказал, что Серёга приедет сам, один. Раньше по вечерам Серёга часто ездил без водителя — но не теперь, когда стал опасаться покушения. Однако Ян рассчитывал, что после исполнения, когда закрутится следствие, Немец сообщит, что Лихолетов ехал к нему в одиночку.

 

День, на который Сучилин назначил убийство, был средой.

 

Серёга до вечера работал в офисе. На улице возле машины, кряхтя, он сделал гимнастику, разгибая затёкшую поясницу, влез в салон, и они с Яном погнали: Серёга по?быстрому заглянул в ресторан, где дёрнул коньячины с Виталей Уклонским, затем на почтамт за бандеролями, затем забрал Нельку с маникюра и распорядился рулить к дому, чтобы высадить её у подъезда. Только потом Лихолетов намеревался отправиться к Немцу.

 

— Серый, я лучше в машине подожду, пока ты с Немцем треплешься, — Нелька расстегнула шубу, устраиваясь на заднем сиденье «гелендвагена» поудобнее. — Чего тебе туда-сюда мотаться? И на обратном пути вместе в супермаркет сходим, а то я всегда покупки одна таскаю, как лошадь.

 

Сучилин, не оборачиваясь, стискивал руль и надеялся, что Серёга всё?таки не возьмёт Нельку с собой к Немцу. Серёга сосредоточенно распечатывал новую пачку сигарет, он курил «Парламент».

 

— Как угодно, котёнок, — ответил он. — Не скучно, так жди. Двигай, Ян.

 

«Гелик» бежал по тёмным февральским улицам Батуева, поворачивал на перекрёстках, обгонял автобусы и снегоуборочные машины, тормозил на светофорах. Ян думал, как он сейчас будет убивать своих пассажиров, взвешивал каждый шаг и каждый жест. Серёга курил, размышляя, о чём он будет говорить с Немцем после долгого отчуждения. Нелька вспоминала, что нужно купить в супермаркете: яйца, копчёную рыбу, сыр, и такой плоский грузинский хлеб, и носки Серому, и ещё, блин, так чипсов охота, но они вредные, может, тест на беременность взять, если на солёное тянет?..

 

«Гелик» осторожно пробрался между большим сугробом и сетчатым забором какого?то долгостроя и остановился на расчищенной парковке. За сквером высилась девятиэтажная громада общаги, где сияли все окна.

 

— Мне тут подождать или как? — глухо спросил Сучилин.

 

— Надеюсь, не пристукнут меня за двести метров, — усмехнулся Серёга.

 

— Давай я пройду, оценю обстановку, — Сучилин не смотрел в глаза.

 

— Ладно, оцени, — Серёга вздохнул.

 

— Серый, обещай мне, что на полчаса и не больше, — попросила Нелька, рассматривая новые ногти при свете маленького плафончика на потолке.

 

Ян открыл дверь и выбрался из машины.

 

Сутулясь, он пошёл по дорожке через сквер к подъезду общаги. Горячие скулы студил приятный лёгкий морозец. Под подошвами мягко хрустело, снег понизу призрачно освещал пространство сквера, ледяные ветви синей паутиной заплетали тёмное небо. Вокруг — никого. Вдали справа налево и слева направо, накладываясь друг на друга, проносились огни улицы.

 

Стараясь не изменить очертаний спины, Сучилин достал пистолет.

 

Серёга как раз приспустил стекло, чтобы выбросить окурок, — и в этот момент услышал два хлёстких, звонких выстрела в сквере. В лобовое окно Серёга увидел, как впереди на узкой дорожке под деревьями Ян Сучилин, одетый в пуховик с лохматой опушкой капюшона, согнулся пополам и упал.

 

Серёге нельзя было бросаться к Сучилину, пока не выяснил, откуда вели огонь, но Лихолетов не вспомнил о тактике боестолкновений — те армейские навыки уже забылись; в сознании сработало другое: «афганец» «афганца» не оставит. Серёга вывалился из «гелика» и, пригибаясь, опрометью помчался к Яну, лежащему на тротуаре, добежал, упал на колени, схватил за плечо и перевернул на спину. Лицо у Яна было залеплено снегом, а глаза смотрели в глаза Серёге. Куда?то под вздох Лихолетову упёрся ствол «стечкина».

 

Серёга сразу понял, что Ян сам и стрелял, имитируя покушение на себя.

 

Нелька, приникнув к окошку, вздрогнула от третьего выстрела. Серёга, что на коленях склонился над Сучилиным, дёрнулся и сунулся ничком.

 

Нелька помнила наставления Серёги, что при любом нападении ей надо лечь в машине на пол и никуда не соваться, но всё равно открыла дверь, выскочила и понеслась к мужикам, что кучей распластались на дорожке. Серёга там ворочался — видимо, раненый пытался что?то сделать с Яном.

 

Нелька летела в распахнутой шубке, будто всполошённая птица, и за пять шагов до Серёги осознала, что это не Серёга шевелится, поднимая Сучилина, а Сучилин выбирается из?под безвольного, обмякшего Серёги.

 

Ян снизу вверх смотрел на Нельку, на её красивое, испуганное, словно только что созданное лицо, и с натугой высвобождал из?под Серёги плечо.

 

— Извини, — сказал он, протянул к Нельке руку с пистолетом, такую длинную?длинную?длинную руку, и дважды выстрелил.

 

Нельке показалось, что сквозь неё, как сквозь воду, прошли две широких трубы с пустотой внутри, и вместо неё теперь тоже осталась только пустота, и эту пустоту без следа развеяло над снегом лёгким дуновением ветра.

 

Ян медленно поднялся на ноги.

 

Серёга и Нелька валялись на утоптанном снежном тротуаре, будто вещи, оброненные настоящими Серёгой Лихолетовым и Нелькой Нырковой, но только где их, живых, сейчас искать, как догнать, как вернуть потерю?

 

Спрятав пистолет в карман, Ян Сучилин с натугой приподнял Серёгу и перевалил в глубокий сугроб за снеговой бруствер, что тянулся вдоль тротуара. Потом точно так же перекатил Нельку. Надел перчатки, ладонями замёл следы на дорожке, поправил бруствер и охлопал его для надёжности, а затем отряхнулся и пошагал в сторону улицы с автомобилями. Он отойдёт на километр, поймает частника и уедет. Никто его тут не видел. Серёга пригнал сам, без водителя, и тут, возле общаги, угодил в засаду, а потом и Нелька тоже. Их «гелик» пусть стоит на парковке, пока не сработает топливо.

 

А Немец так и не дождётся Лихолетова. В недоумении пожав плечами, он отправится на кухню готовить ужин — один, без Танюши, которая уехала навестить Яр?Саныча. Про Лихолетова и про Ныркову общага узнает лишь утром, когда дворник, расчищая дорожку, обнаружит тела и вызовет ментов.

 

А Серёга с Нелькой свою последнюю ночь на земле проведут вдвоём. Обращённые друг к другу лицом, как возлюбленные, они тихо пролежат в сугробе под снегопадом — совсем неподалёку от крыльца общаги. В самый глухой час ещё не умерший Серёга ещё откроет обледенелые глаза. Прямо перед собой он увидит мёртвое и очень белое лицо Нельки с чёрной дырой, пробитой пулей над тонкой бровью, но ничего уже не поймёт и не узнает Нельку — ведь он в жарком Афгане, ведь он командир «Коминтерна».

 

— Танюша, почему снег? — почти беззвучно спросит он.