2019 год ознаменован двумя знаменательными датами - 75 лет со дня освобождения Ленинграда от вражеской блокады
и 100 лет со дня рождения писателя, Даниила Гранина. Между этими юбилеями есть важная связь: Даниил Гранин и Алесь Адамович
- авторы одной из самых известных книг о блокаде Ленинграда - «Блокадной книги».
В ней по документам, письмам, воспоминаниям авторы воссоздают историю жизни ленинградцев их подвиг во имя жизни.
Почему спустя столько лет не успокаивается память? Зачем сегодня вспоминать ужасы военных лет?
Память о трагических днях человечества должна служить во благо общества -
как напоминание об ошибках, как пример мужества и героизма.
Прошлое нам не подвластно. Но будущее в наших руках, а двигаться вперед можно только выучив уроки истории.
Блокада Ленинграда длилась ровно 871 день.
Это самая продолжительная и страшная осада города за всю историю человечества.
Почти 900 дней боли и страдания, мужества и самоотверженности.
Через много лет после прорыва блокады Ленинграда многие историки, да и простые обыватели, задавались вопросом -
можно ли было избежать этого кошмара?
Избежать - видимо, нет.
Для Гитлера Ленинград был "лакомым куском"- ведь здесь находится Балтийский флот и дорога
на Мурманск и Архангельск, откуда во время войны приходила помощь от союзников,
и в том случае, если бы город сдался, то был бы разрушен и стёрт с лица земли.
Можно ли было смягчить ситуацию и подготовиться к ней заранее?
Вопрос спорный и достоин отдельного исследования.
- Наша семья выжила только благодаря бабушке Шарлоте – папиной маме..
Она была немкой по происхождению, и потому прививала нам железную дисциплину.
В первую, самую страшную зиму 1941–1942 годов ленинградцам выдавалось по 125 граммов хлеба
– этот маленький кусочек надо было растянуть на весь день.
Некоторые сразу съедали суточную норму и вскоре умирали от голода,
потому что есть больше было нечего.
Поэтому бабушка весь контроль над нашим питанием взяла в свои руки.
Она получала по карточкам хлеб на всю семью, складывала его в шкаф
с массивной дверцей, запирала на ключ и строго по часам выдавала по крошечному кусочку.
У меня до сих пор часто стоит перед глазами картинка:
я, маленькая, сижу перед шкафом и умоляю стрелку часов двигаться быстрее –настолько хотелось кушать…
Вот так бабушкина педантичность спасла нас.
Понимаете, многие были не готовы к тому, с чем пришлось встретиться.
Помню, когда осенью 1941 года к нам зашла соседка и попросила в долг ложечку манки для своего больного ребёнка,
бабушка без всяких одолжений отсыпала ей небольшую горсточку.
Потому что никто даже не представлял, что ждёт нас впереди.
Все были уверены, что блокада – это ненадолго и что Красная армия скоро прорвёт окружение.
Да, многие погибли от обморожения. Потому у нас в квартире постоянно горела буржуйка.
А угли из неё мы бросали в самовар, чтобы всегда наготове был кипяток – чай мы пили беспрерывно.
Правда, делали его из корицы, потому что настоящего чая достать уже было невозможно.
Ещё бабушка нам выдавала то несколько гвоздичек, то щепотку лимонной кислоты,
то ложечку соды, которую нужно было растворить в кипятке и так получалось «ситро»
– такое вот блокадное лакомство
.
Другим роскошным блюдом был студень из столярного клея, в который мы добавляли горчицу…
Ещё настоящим праздником становилась возможность помыться.
Воды не было, поэтому мы разгребали снег – верхний, грязный, слой отбрасывали подальше,
а нижний собирали в вёдра и несли домой. Там он оттаивал, бабушка его кипятила и мыла нас.
Делала она это довольно регулярно, поскольку во время голода особенно опасно себя запустить.
Это первый шаг к отчаянию и гибели.
Во вторую зиму с продуктами действительно стало легче, потому что наконец наладили их доставку в город с «Большой земли».
Но лично мне было тяжелее, потому что любимой бабушки уже не было рядом.
Её, как потомственную немку, выслали из Ленинграда куда-то в Сибирь или в Казахстан.
В эшелоне она умерла...
Ей было всего лишь 68 лет.
Я говорю «всего лишь», поскольку сейчас я значительно старше её...
- из воспоминаний Алисы Бруновны Фрейндлих
